Андрей Ливадный - Шаг к звездам [= Вспышка]

Дома все было по-прежнему: вопреки опасениям Антона никто не набрел на одинокую усадьбу во время его отсутствия, и только перевернутая мебель в гостиной да побитая посуда на кухне немо напоминали о дне его похищения.

В рабочем кабинете Извалова ничего не тронули, видимо, похитители имели четкие, недвусмысленные инструкции относительно домашней компьютерной сети. Еще одно подтверждение тому, что Месхер был отнюдь не глуп.

Мысли, тревожившие разум, зрели во время перелета из Душанбе в Москву, а затем в Питер, уже оформились в конкретный список вопросов, но задать их было куда труднее, чем сформулировать, и сердце Антона болезненно сжималось, как только он начинал думать о вхождении в виртуальное пространство Полигона.

Бет будет ждать его там, но куда подевалась та сокровенная жажда встречи, которую он испытывал в предвкушении их свиданий?

Что способно разрушить тонкую, нервную, острую духовную близость, которая возникла между ними с первых минут знакомства? Почему он вместо радости испытывал тяжесть на душе?

Антон хоть и жил отшельником, но в его распоряжении было достаточно телекоммуникационных средств, чтобы пристально следить за всеми новинками в области разработки кибернетических систем, однако сам вид человекоподобной машины, которую демонстрировал Месхер, явился для него шоковым откровением.

Он вспомнил мумифицировавшиеся тела в клетках, едва живого Поланда, а в душе неумолимо зрел вопрос, и адресовать его он мог только Бет: откуда ей были известны командные коды активации андроида, которые пытался, но не смог получить Алим?

Извалов машинально протянул руку, неосознанно коснувшись пальцами приобретенного два года назад импланта.

Баснословно дорогой, грамотно адаптированный и исключительно эффективный нейросетевой чип теперь воспринимался им несколько иначе, чем раньше. Он не собирался вскрывать тонкую пластину. Явное сходство материалов, формы, идентичность замысловатого клейма — все указывало на то, что имплант изготовлен на базе стандартного нейромодуля, набор которых являлся ядром системы человекоподобной машины.

Как он попал в Россию? Почему официальные сайты ведущих мировых производителей не демонстрировали подобных изделий?..

…Таймер неумолимо отсчитывал секунды, постепенно приближая миг встречи.

Антон устал от безответных вопросов, но еще больше он боялся задать их.

Встреча с Бет влекла и пугала одновременно.

Пространство Полигона встретило его хмурым осенним дождем, словно погода виртуального мира каким-то образом подстраивалась под настроение.

Он прошел по влажной траве склона и остановился у замшелого валуна, где они с Бет регулярно встречались со дня случайного знакомства.

Обычно она уже ждала его к назначенному времени, но на этот раз все вышло иначе, Антону пришлось минут десять мокнуть под моросящим дождем, испытывая сосущую тревогу ожидания, прежде чем он увидел, как из влажного воздуха сформировался ее фантом.

Они невольно рванулись навстречу друг другу и долго стояли, молча впитывая ощущения фантомных тел, такие реальные, что физический мир терял свои краски под напором недосказанных чувств…

Дождь успел вымочить их до нитки, прежде чем Бет отстранилась и сказала с ломкой натянутостью в голосе:

— Давай сядем, Антон. — Она взглядом указала на каменный козырек, под который не попадал дождь. — Я должна многое тебе объяснить.

Тьма.

Она окружала сознание, казалась тяжелым сном, хотелось закричать, позвать маму, но губы не шевелились.

Шло время, но чернота не рассеивалась. Сознание перепуганной девочки сжималось в комок, холодело фантомными ощущениями страха, но изгнать их, очнуться, даже горько, отчаянно заплакать она не могла.

Маленькая искра сознания тлела посреди всеобъемлющей пустоты, пытаясь осязать то, чего она лишилась навеки. Бесхитростные реакции детского рассудка не находили отклика, ужас одиночества и беспомощности, помноженный на обрывочные травматические воспоминания об автокатастрофе, гасил ее немые попытки закричать.

Это длилось целую вечность.

Истерзанный, еще не окрепший рассудок Элизабет не мог сопротивляться данности. Она даже не пыталась вырваться из окружившего ее кокона черной безысходности — для такого шага нужна незаурядная сила воли, а откуда ей взяться у ребенка, чье безоблачное детство было наполнено родительской заботой и лаской… Все исчезло в один миг, оставив только мысли, которыми она не умела владеть, да воспоминания о внезапном ударе, скрежете сминаемого металла, переворачивающемся горизонте и боли, боли…

Она не могла, не хотела видеть один и тот же кошмарный нескончаемый сон. Остатки жизненных сил, реализованные на уровне мыслей, быстро истощились, и слабая искра сознания постепенно начала гаснуть…

Однако виртуальная смерть не состоялась.

Внезапно вспыхнул свет.

Его сияние не озарило никаких вещественных предметов — создавалось впечатление, что в плотном коконе тьмы проделали круглую дыру и теперь в нее бил ослепительный луч фонарика.

Мысленный взор Элизабет инстинктивно потянулся к этой отдушине, она напряглась, пытаясь разглядеть, что находится там, за ослепительным пятном… и это получилось.

Зрение и слух вернулись одновременно, но образы, проникшие в сжавшийся перепуганный рассудок, не принесли облегчения.

— Элизабет, ты видишь меня?

Да, она видела.

Огромный нос, влажные шевелящиеся губы, такие отвратительно искаженные, большие, что они внушали только дрожь омерзения и панический страх.

Они шевелились, изрыгая вместе с оглушительными словами капельки слюны.

— Джордж, отодвинься от видеокамеры, — раздался еще один голос. — Не надо так близко. Не видно ничего, кроме твоего носа и рта.

Огромные черты лица вдруг резко начали отдаляться, открывая панораму множества компьютерных блоков, но это уже не играло роли, образы не несли ни понимания, ни облегчения. Она сжалась, как мышка, пытающаяся укрыться от ястребиного взора, притихла, слушая оглушительные удары, — это Ваймонт, убрав лицо от камеры, постучал пальцем по сеточке чувствительного микрофона и пробурчал:

— Бесполезно, Стивен. Смотри, активность совсем исчезла. Ничего не работает. Давай заканчивать на сегодня.

— Да, пожалуй, — согласился второй голос. — Сейчас запущу программу-сканер, возможно, она зафиксирует изменения.

— Камеру выключать?

— Как хочешь.

Ослепительное пятно света погасло. Опять сжавшийся рассудок Элизабет окружила непроницаемая тьма, но спустя неопределенный промежуток времени в черноте вдруг стали проявляться тонкие пульсирующие нити. Они возникли с разных сторон, вычерчивая сложный неповторимый узор.